Подошли к концу съемки фильма «Волкодав», созданного по мотивам одноименного романа, нашумевшего в 1990-е годы как первый образец национального фэнтези. Несмотря на нескорую дату выхода картины в прокат (почти через год), уже сейчас ее называют главным хитом будущего сезона. Тем временем в Москве побывала автор «Волкодава» Мария Семенова, и корреспондент Газеты Мария Терещенко воспользовалась редчайшей возможностью взять у нее интервью.
- Скажите, пожалуйста, принимаете ли вы участие в создании фильма?
- Был когда-то хороший американский фильм «Знак Зорро», и там главный герой произносил замечательную фразу: «Я же не вмешивался в папину свадьбу, что ж он будет вмешиваться в мою?» Это полностью характеризует мои отношения со съемочной группой. Моя книга послужила для них стартовой площадкой, на которой они полностью предаются собственному творчеству. И дальше уже вопрос, хорошо у них получится или плохо. Надеюсь, что хорошо.
- Не будет обидно, если получится не так, как вам бы хотелось?
- На сей раз я отвечу английской пословицей. В переводе она звучит примерно так: «Если ты не в силах что-то исправить, сиди спокойно».
- Вам удалось сделать уникальную вещь – романтизировать славянскую древность, увлекательно рассказать о ней…
- Мне лично кажется, что когда я помру и попаду на Высший суд, то на весах будут лежать две моих книжки – это «Мы – славяне» и «Поединок со змеем». После этих книг мне уже не стыдно помереть. Сколько лет уже мы изучаем какую-то занюханную Древнюю Грецию и не менее занюханный Древний Рим – в прямом смысле занюханные, потому что кто только его не нюхал и не лизал, этот Древний Рим, а про нашу собственную древность, про наших богов, про наши мифы – в учебнике три строчки, мол, ничего неизвестно. А это прямое вранье. Ученые в раскопках просидели бог знает сколько – люди столько не живут, сколько эти академики в своих траншеях высидели. Но только они пишут научным языком для читателя не ниже доктора. Вот взять это и изложить по-людски, так, чтобы мы с вами в этом могли разобраться… В этом плане я действительно что-то сделала. А еще собрать те рожки да ножки наших мифов, которые рассеяны в научной литературе, в статьях с названиями типа «Растение петрушка в контексте основного мифа», от которого сразу повеситься хочется, и из этих рожек да ножек достаточно стройную сделать картину – тут я тоже вроде бы что-то квакнула.
- А почему все так скучно? Даже если что-то появляется на тему русской истории, то так написано, что просто тоска берет.
- Тоска – по одной-единственной причине. Потому что это не Древняя Русь, а какая-то планета семь на восемь, которая совершенно непонятно почему называется Древней Русью. Я что-то с возрастом становлюсь все более злобной и желчной. Я могла бы долго и скандально говорить о том, как все писали неправильно. Но не буду. Я просто написала так, как я считаю нужным.
- Правильных книжек вам вообще не попадалось?
- Если бы попадались, я бы, может, и писателем не стала. Ну что вот, мое поколение - мне скоро будет 47 лет – что вот оно читало? Оно читало «Айвенго», «Квентина Дорварда», «Трех мушкетеров», романы про индейцев. И во все это играло. Покажите мне в тогдашних наших литизданиях книгу про Россию, в которую хотелось бы играть.
- А какие книги вы любите?
- Сейчас уже сложно говорить: за писательство я поплатилась тем, что разучилась нормально читать книги и наслаждаться процессом. Я сразу начинаю анатомировать. А тогда - те же книги, что и все. Правда, сразу же невзлюбила «Три мушкетера». По той простой причине, что Д´Артаньян этих несчастных гвардейцев кардинала нанизывает как сардельки на свою шпагу, а это, простите, живые люди. У каждого – жена, дети, любовница, друзья. А он на них фехтовальное мастерство демонстрирует, и ему до них, как сейчас говорят, фиолетово. Ну как так можно? Я и сейчас этого не понимаю и в детстве понять не могла. Зато очень любила трилогию Яна – «Чингиз-хан», «Батый», «К последнему морю». Мне нравилось, что вроде монголы, вроде исторические враги Руси, а они там показаны как нормальные живые люди. Со своими заморочками, причинами, следствиями. Никакой карикатурности. Там тоже и благородные воины, и талантливые полководцы, и кого там только нет. Именно этот подход мне нравился. И, может, чему-то научило как будущего писателя.
- Так если не было хороших книг, как тогда началось ваше увлечение Древней Русью?
- Оно началось очень постыдным для русского человека образом. Я увлеклась викингами. Прочла в старших классах школы некую книгу, в которой они фигурировали. «Так, так, - сказала я, - надо разузнать что к чему». А у меня тяжелая наследственность – родители-ученые. Поэтому если я говорю «разобраться» - это значит не какие-то романы почитать, а хотя бы научно-популярную книжку. Я начала с научно-популярной книжки, стала глубже-глубже-глубже разбираться, и тут вдруг выясняется, что они на Русь приезжали, эти викинги. А что же делалось на Руси? Мне же уже интересно стало, кого они здесь встречали, что видели. А на Руси - клубится какое-то аморфное пятно, в котором вообще ничего нельзя разглядеть. Я опять же давай то читать, давай это читать. И в конце концов читать про Русь мне уже стало интереснее, чем про викингов. Так что я вместе с викингами приехала на Русь. И мне настолько этого стыдно, как на сто процентов русскому человеку, что я и давай писать книжки, которые ребенок может прочесть и благодаря которым может увлечься и начать с собственной стартовой площадки, а не с зарубежной.
Да, кстати, мои все эти заявления, что я стопроцентно русская…Я на самом деле страшно горжусь тем, что я русская, что не мешает мне быть интернационалистом. Это просто для правильного понимания. А то знаете, когда человек начинает выпрыгивать из жилетки – вот я русский, я русский, – тут могут возникать какие-то непонимания. Поэтому сразу говорю, что я всех люблю, всех уважаю и за всеми остальными тоже признаю право на свирепую национальную гордость.
- Когда вы пишете романы, где воссоздаете облик Древней Руси, насколько вы придерживаетесь исторической правды?
- Стараюсь, стараюсь. У меня есть книга – «Лебединая дорога» - я на самом деле не очень ее люблю, потому что считаю немного ученическим произведением. Эта книга в свое время застряла на полтора месяца, потому что мне нужно было во всех деталях выяснить, как выглядела в IX веке река Нева, около которой я живу в Питере. И это касается всего. Если мне понадобилось что-то, я пророю носом дырку в земле, нарою то, что надо, и тогда у меня будет рождаться эпизод.
- Над чем вы работаете сейчас?
- Сейчас – над второй книгой дилогии о Кудеяре. Первая была «Кудеяр. Аленький цветочек», вторая будет «Кудеяр. Вавилонская башня». И дальше у меня идет роман «Там, где лес не растет», где действует соплеменник Волкодава, передвигающийся в инвалидной тележке. А мне инвалидские проблемы по ряду обстоятельств близки и очень дороги.
- Вы строго выстраиваете свои творческие планы?
- Нет, оно как-то стихийно рождается. Когда я писала «Волкодава», думала, пойдет, значит, можно будет сделать продолжение, не пойдет – будет сам по себе существовать. А продолжение – вон во что вылилось. В общем-то, десять лет моей жизни. Я так думала – случайная для меня книга, фэнтези, а теперь на меня очередную бирочку повесили «писательница фэнтези». Смотришь, уже «Мы – славяне» в магазине на полке фэнтези стоят.
- Вам это обидно?
- Да, в общем-то иногда обидно. Потому что «Славяне» - это кондовая научно-популярная книга. Когда ее ставят на полку фэнтези – кажется, что и читатели будут так к ней относиться. А там весь институт археологии в поминальнике благодарственном.
- А переводами вы больше не занимаетесь?
- Почему же, занимаюсь. Знаете, у всех бывает в жизни такой момент, когда творческое просто отшибает. У меня вот болел отец, потом прошлой зимой умирала мама. Сидишь, как баран на новые ворота смотришь на компьютер. А перевод – тут думать не надо. Я перевожу с той же скоростью, что и печатаю.
- Как сейчас дело обстоит в семье?
- Слава Богу. Мой героический отец, которому 80 лет 13 сентября исполнилось, – ветеран войны, с девятого класса - в разведке. Потом сорок лет участником войны не числился. У нас такую секретность развели, что ему даже никакой филькиной грамоты не дали. Даже говорить об этом было нельзя. Но вот при Горбачеве восстановили справедливость.
- Это из-за семейных проблем вы не очень часто на публике появляетесь?
- Понимаете, я хожу туда, куда меня просят прийти. Я пока еще никому не отказывала ни в интервью, ни во встрече. Не зовут – я и не навязываюсь, других дел полно. Я за популярностью не гоняюсь и не напрашиваюсь ни на что.
15.09.2005 / GZT.ru
Материал опубликован в "Газете" №175 от 16.09.2005г.
Источник: http://www.semenova.olmer.ru/ |
